2
         
сальников рыжий кондрашов дозморов бурашников дрожащих кадикова
казарин аргутина исаченко киселева колобянин никулина нохрин
решетов санников туренко ягодинцева застырец тягунов ильенков

АНТОЛОГИЯ

СОВРЕМЕННОЙ УРАЛЬСКОЙ ПОЭЗИИ
 
3 ТОМ (2004-2011 гг.)
    ИЗДАТЕЛЬСТВО «Десять тысяч слов»  
  ЧЕЛЯБИНСК, 2011 г.  
     
   
   
         
   
   
 

АЛЕКСАНДР ПОПОВСКИЙ

 

* * * (2006)
Ничто не меняется в корне –
То дождь донимает, то снег.
Забыл о насущном во вторник,
Чтоб вспомнить об этом в четверг.

Во сне, как ребёнок, тоскую
До слёз, а потом наяву
Всё чаще о вечном толкую,
И дольше, чем снилось, живу.

Развалины ДК (2006)

Никаких вторичных признаков,
Что была здесь раньше жизнь.
Изгоняю мнимых призраков:
Влево, вправо, вверх и вниз.

Слоем пыли припорошено
То, чего в помине нет.
И себя настолько брошенным
Я не видел много лет.

Не дождусь рукопожатия.
Не предложат первый блин.
Про Бастилию до взятия
Помню только я один.

Мне не нужно чьей-то жалости –
Не поможет всё равно.
Погасите свет, пожалуйста, –
Я пришёл смотреть кино.

* * * (2011)
А. Решетову

Я по колено в омуте проблем,
Возникших у меня на нервной почве.
Навечно обеспечен мне гарем
Из медсестёр – замужних, между прочим.

Уверен – в этот раз придётся пить
За здравие различные лекарства.
Бессмертья не дождусь, но, может быть,
Со временем закончатся мытарства.

И, жизнь спустя, меня переведут
Куда подальше, из шестой палаты.
Неловко пряча за спиною кнут,
Господь взглянёт с прищуром виноватым.

Налево и направо раздавал
Он пряники убогим и продажным.
За ними, каюсь, я не поспевал:
Ни наглостью, ни словом эпатажным...

И в новом веке – кто-то на коне,
А кто-то мылит ореол удавки.
Но что по праву причиталось мне,
Испил до дна и не прошу добавки.

* * * (2006)
В подворотне невпопад ступая –
То на грабли, то на облака,
Плачет интуиция слепая,
Из глазниц роняя жемчуга.

Не узрела сути в лунном свете.
Проиграла звёздное пари.
Ей вослед воспитанные дети
Мыльные пускают пузыри.

Осень (2009)

Маячат тополя в окне.
Под кожу лезет дикий холод.
Карт-бланш вручили тишине –
Деревня всё-таки не город.

Не получаем новостей.
Единственное, что осталось –
Встречать непрошеных гостей,
Прощать их видимую жалость.

* * * (2009)
Каждый день как предпоследний.
Время есть ещё в запасе,
Чтобы выслушать все сплетни,
Выпить чаю на террасе.

Обездоленные вещи
Срочно привести в порядок.
Поимённо вспомнить женщин –
Всех советских космонавток.

К послесловью быть готовым
Даже в середине ночи.
И увидеться с Петровым,
Если он того захочет.

* * * (2010)
Сдаю свои позиции –
Сплю на полу холодном.
И мне перед столицею
Немного неудобно:

Посередине комнаты
Тряпьё вместо матраса.
И стул с обшивкой порванной,
Как все работы Гамбса.

Я выгляжу раздавленно.
Нет никаких условий.
И Киса Воробьянинов
Моей желает крови.

* * * (2006)
Подпрыгнул от голоса зычного.
Под мышками треснули швы.
Стал ниже себя же обычного,
Но всё-таки выше травы.

Тактично, используя тряпочку,
Мой ангел молчанье хранил.
И душу усердно, как бабочку,
От тела до неба ловил.

* * * (2009)
Всё замечаю подспудно.
Вижу ещё о-го-го!
На горизонте безлюдно,
Можно сказать, никого.

Пусто на западном склоне.
В принципе, ясно без слов –
Нечего тут посторонним
Наших кормить комаров.

Только следы от ботинок
Всюду на влажной стерне.
Может, в союз невидимок
Нужно податься и мне?

Сразу исчезнут интриги
И одолеет тоска.
Буду дочитывать книги,
Строить дворцы из песка.

* * * (2010)
Осталось – начать и закончить.
Но думать мешают все сразу.
Кот ест и урчит, как моторчик,
При мне подавился три раза.

Супруга затеяла стирку –
У ванной курганы из тряпок.
А дети, тандем из пробирки,
Наводят кругом беспорядок.

Синхронно звонят телефоны.
О боже, двойная подстава!
А сам рассыпаюсь в поклонах
С улыбкой – налево, направо.

Как будто бы все сговорились.
Когда, интересно, успели?
И с грустью смотрю фотофиниш
Не слишком успешной недели.

* * * (2010)
Нужно защищаться понемногу –
Начиная на столе родильном.
Не до нас всевидящему оку
Или перед злом оно бессильно.

Я без страха пялюсь на пиявку –
Заморили бедную в аптеке.
И на ветер делаю поправку,
Если речь идёт о человеке.

* * * (2010)
Пообещал, что вернусь
При адекватной погоде.
Всё же я стреляный гусь,
А не пиджак в огороде.

Кроме невидимых пут,
Есть кое-что за душою –
Кошки всё время скребут,
Волки без устали воют.

Я как две капли похож
На человека, кто верит
Сам в неприкрытую ложь
Утром у женской постели.

* * * (2008)
Это не моя вина,
А тем более – заслуга:
Светит жёлтая луна,
Плачет жалобно белуга.

В остальном – без перемен,
Без особых изменений.
Поднимаю дух с колен
После взлётов и падений.

Совершаю променад
Там, где я ни разу не был.
Пальцем тычу наугад –
Попадаю точно в небо.

ВСТРЕЧА (2006)

Сердце трепещет, как рыба в садке.
Знаю, что чувства не выражу речью.
Дверь отворилась, и в жёлтом платке
Мама случайно выходит навстречу.

Непроизвольно скатилась слеза –
Место наметила первой проталины...
А под ногами бежит полоса
Белая, даже края накрахмалены.

Утро (2006)

Танцует свет на стёклах,
Мелькает на виске.
А тьма, как меч дамоклов,
Висит на волоске

Над ложем в нашей спальне,
Где мы, во всей красе,
Притихли на нейтральной
«ничейной» полосе.

* * * (2010)
маме

Шатаюсь – и денно, и нощно.
Росточки ищу перемен.
Мне видеть действительность тошно,
Но нечего выбрать взамен.

Резвятся котята на стуле.
Задиристы, как петухи.
И я не подарок в загуле –
Пишу беспробудно стихи.

Чего-то всё время кропаю.
Смотрю в потолок и на пол.
Не зря, значит, в детстве по краю
Забора уверенно шёл.

Не зря – отложив побрякушки,
Сучками царапал живот.
И на тополиной макушке
Был в шаге от райских ворот.

* * * (2009)
Штормом оторван от жизни.
Странствуешь в море проблем.
Где же ты нынче, мой ближний,
Не вспоминаешь совсем?

Тонешь в объятьях тумана.
Облик забыл берегов.
Только вычёркивать рано –
Сбрасывать штиль со счетов.

Необходимо цепляться
Даже за тонкую нить,
Чтобы при случае, вкратце
Было о чём говорить.

Чтобы потом вдоль фасада
Дома неспешно пройтись...
В сущности, жизнь, как награда,
Лучше, чем вечная жизнь.

* * * (2010)
Не просто цепь событий,
Случайностей набор
Подёргиваньем нитей
Воссоздаёт актёр.

Являя суть вопроса
Простым движеньем рук,
Он два в одном – философ
И человек-паук.

Застенчивый немного,
Но тут он не причём –
Его талант от бога.
Откуда же ещё?

* * * (2009)
Мечту – осознанную прихоть,
Учусь без памяти любить.
И сердце просится на выход
С вещами. Не остановить.

 

 

Поповский Александр Сергеевич родился в 1962 г. в посёлке Астрахановка Актюбинской области (Республика Казахстан). Работал электриком, контролёром, инженером ПТО, метрологом, учителем физкультуры. Печатался в «Литературной газете», в журналах «Сибирские огни», «День и ночь», «Русская жизнь», «Веси», «Транзит-Урал», «Новый век», в газете-журнале «Большая медведица», в «Литературной коллекции» (приложение к журналу «Веси»), в альманахах «Чаша круговая», «Южный Урал», «От Невы до Ангары», «Графоман», в коллективных сборниках. Автор трёх сборников стихов. Член Союза писателей России. С 1992 г. проживает в п. Первомайский Челябинской области.





Дмитрий Харитонов (Челябинск) о стихах А.Поповского:

Все это очень странно и необычно... В новом тысячелетии не создавать рекламные слоганы, писать не о брендах, не играть со словом, выдумывая всякие красивые несуразности, а просто писать, писать, писать о природе, «времени и себе». Такая «необычность» в полной мере свойственна поэзии Александра Поповского.
Автор стихотворений под симптоматичными названиями «Развалины ДК», «Осень», «Встреча», «Утро» погружает нас в мир неспешного, исполненного смысла вглядывания в окружающую действительность. При сем очень примечательно, что в текстах стихотворений отсутствует какая либо иерархия в подаче фактов. Для Поповского одинаково значимы «вещная» мелюзга вроде пиявки, незначительные душевные волнения, и впечатления от времени суток, и восприятие времени года, и, наконец, осмысление важных философских категорий, подобных например, мечте, которая соревнуется с надеждой в стремлении умереть последней.
Если же говорить о лирическом герое, понимаемом по Е.В. Хализеву как «носитель переживания, выраженный в лирике…», то он в полной мере соотносим с лирическими героями-созерцателями, берущими начало в творчестве еще Василия Андреевича Жуковского, а во второй половине XX века наиболее ярко отразившимся в поэзии Бориса Леонидовича Пастернака и Арсения Александровича Тарковского. Характерным в этом плане следует считать образную структуру стихотворений, где центральными образами становятся время и пространство. Причем последнее призвано поглотить, растворить время, сделать его безопасным, расщепив его на снег, воду, любовь и тоску.
Художественное время в поэтических текстах Поповского энтропично и циклично. Автор умышленно лишает свои стихи каких-либо временных координат (за редким исключением – таковым, например, является стихотворение «Развалины ДК»). События происходят, словно бы в мифологическом пространстве, где нет и не может быть никаких временных изменений. Там царит ВЕЧНОСТЬ. Маленькая вечность смертного человека.
Художественное пространство не менее необычно. Оно не только не содержит указаний на конкретные топосы или локусы, но лишено так называемых бинарных оппозиций, то есть универсальных средств рационального описания мира, где одновременно рассматриваются два противоположных понятия, одно из которых утверждает какое-либо качество, а другое – отрицает. Иными словами, в стихах А. Поповского не существует выраженного противопоставления между «верхом» и «низом», «правым» и «левым», «мокрым» и «сухим» и т.д. Такой творческий подход в полной мере характеризует нашу жизнь с начала 90-х годов прошлого века, когда оказались утраченными все временные и пространственные координаты и «верх» смешался с «низом», а «правое» стало / не стало «левым», а «мокрое» превратилось не в «сухое», а в «варёное». Указанная организация художественного пространства-времени характерна, как это ни парадоксально, для сюрреалистического сознания, исконно присущего рубежу веков.
Если же говорить о формальных компонентах, то следует отметить небанальные рифмы: «в корне – вторник», «припорошено – брошенным», «почве – прочим» и т.п. Вообще же, автор стремится чередовать «мужские» и «женские» типы рифмовки, что позволяет вести максимально свободное повествование о созерцаемом. Поэтическая речь в таких случаях, становясь менее акцентной, приобретает пластику естественности, формальной не ангажированности. Что касается внешней организации поэтических текстов, то они предельно классичны, ибо сформированы исключительно катренами, каковые создают важное противоречие между модернистским по своей сути содержанием и упомянутой в этом же предложении классической формы.
Завершая разговор о поэтическом мире А.С. Поповского, необходимо обратить внимание на стихотворение «Мечту – осознанную прихоть», что с полным основанием можно считать программным. В нём кристально чисто и ясно сформулировано авторское credo и опять-таки парадоксальное. Оно – в преодолении энтропии, цикличности и бессмысленности окружающего бытия: «И сердце просится на выход // С вещами. Не остановить»… К сожалению, с этим не поспоришь. Да и не стоит спорить с поэтами. Они каждый раз появляются только для того, чтобы мы к ним прислушались.


ГЛАВНАЯ | 1 ТОМ | 2 ТОМ| 3 ТОМ | СОРОКОУСТ | ВСЯЧИНА| ВИДЕО
Copyright © Антология современной уральской поэзии

 

 

 

 

 

 

 

ыков